Когда-то писатель Даниил Гранин сказал: «У каждого человека есть несколько несбывшихся биографий, набор случайно несостоявшихся судеб». И среди всех этих «несостоявшихся» Господь выбирает одну, наделяя ею, как драгоценным подарком. И счастье тому, кто сумеет правильно им воспользоваться.
Владимир Вольнов родился в 1940 году в крестьянской семье, жившей в небольшой деревушке Городно Бешенковичского района. Отец, потомственный крестьянин, пахал землю, мастерил, мать вела дом и хозяйство, заботилась о детях. Об этом и о том, что при рождении он был назван Вилием, а настоящая фамилия его Хадыко, Владимир Николаевич узнает уже будучи взрослым человеком. Не узнает только о том, каким образом он попал в солдатский окоп в 1944-м под Городком...
Худого, измазанного и очень напуганного ребенка четырех лет нашел красноармеец. Это было 10 июня, дата стала днем рождения будущего художника, так и было записано в паспорте.
Потом был детдом в очень красивом старинном русском городе Кашине Тверской области. Детский дом располагался в бывшем помещичьем особняке, где маленький Володя (Владимиром Вольновым мальчика «окрестили» нашедшие его солдаты), гуляя под невероятно высокими потолками, словно на небе звезды разглядывал узорчатые украшения лепнины. Потом учреждение переехало в заброшенный монастырь. Стены были выкрашены масляной краской, но мальчик догадывался, что под ней таится сокровище красок и цветов. Небольшой Кашин с его тридцатью храмами навсегда определит одно из художественных направлений, которому следовал Владимир Вольнов, и заложит в него первое понимание веры.
Из монастыря детский дом переехал в бывший купеческий дом. Деревянные черные стены хранили тайну недавнего и в то же время такого далекого прошлого. Народная молва о купечестве рождала легенды о несметных богатствах, кладах, замурованных в подполах. Самое яркое воспоминание, несомненно, уже обусловленное взглядом будущего художника, — перекладка старой печи. Ярко-бордовый тяжелый кирпич, украшенный клеймами завода, с одной стороны был закопчен. Вместо старого привезли новый кирпич. Владимир Вольнов вспоминал, как он, затаив дыхание, наблюдал за тем, как мазок за мазком новая печь становилась белоснежным лебедем. Как же контрастировала эта белизна с почерневшими от времени стенами дома.
В поле зрения юноши оказались довоенные собрания сочинений Гоголя и Пушкина с удивительными иллюстрациями Кардовского и Хижинского, журнал «Огонек» с репродукциями самых известных картин в истории живописи. Необычное восприятие мира в сочетании с живой историей, окружавшей его, долгое время не давали Володе определиться, какой именно путь выбрать — художника или историка.
И все же тяга к прекрасному победила стремление познать века минувшие. Впрочем, сегодня, оглядываясь на творческий путь Владимира Вольнова, мы смело можем говорить, что история и искусство соединились в его работах, каждый раз открывая нам философию художника по-новому.
Окончив в 1958 году школу № 1 в Кашине, Вольнов уехал учиться в Углич. В 1961-м через газету «Правда» Владимир Николаевич сумел разыскать своего отца, проживавшего в Витебске. Спустя два десятка лет отец и сын встретились вновь. Тогда же от отца Владимир Николаевич узнает и о судьбе матери, расстрелянной немцами в 1943-м, и о смерти бабушки в 1944 году... Тема семьи, покалеченной войной, навсегда войдет в его творчество.
В 1971 году Владимир Вольнов окончил дизайнерский факультет Харьковского художественно-промышленного института, после чего вернулся в родной Витебск.
С 1975-го художник Вольнов — постоянный участник выставочных проектов, проводимых Витебским отделением Белорусского союза художников. А спустя несколько лет и сам станет частью большой и талантливой семьи БСХ.
Забвение. 1992
Мне не раз доводилось беседовать с Владимиром Николаевичем относительно таких понятий, как дом, Родина. Рожденный на белорусской земле, Вольнов был русским по воспитанию и этим гордился. В своем творчестве художник равно воспевал тверскую землю, воспитавшую его, и новообретенный (а вскоре ставший его судьбой) Витебск.
Он искренне восхищался прошлым тысячелетнего города и так же искренне переживал о том, что на его долю выпали тяжелейшие испытания, всегда считал, что только от нашей памятливости и сердечности зависит будущее Витебска.
Конечно, не обходил стороной Владимир Вольнов в своих размышлениях и художественное прошлое Витебска — города Марка Шагала, ставшего колыбелью и столицей мирового авангардного искусства. Попыткой собрать художественную историю города воедино можно считать работу Владимира Вольнова «Супрематический дворик», в которой читаются сразу несколько направлений Витебской художественной школы.
Супрематический дворик, 1994
Еще одним лейтмотивом в творчестве Владимира Николаевича можно считать тему деревни. С невероятной болью художник всегда говорил о вымирающих селах. Бывало, мы спорили с ним о деревенской прозе, о несбыточности его идиллических представлений о сельской жизни. А он верил, свято верил в возрождение крестьянства.
— Крестьянство — это гигантский материк в истории Беларуси и России, — часто говорил Вольнов. — Его песенная душа всегда щедро проявлялась в декорировании изб, в буйных росписях крестьянского жилища.
И удивительные, истинно народные узоры появлялись в его инсталляциях, на его вазах, вологодские и белорусские орнаменты украшали его работы. Сын крестьянина, Вольнов никогда не отделял себя от народа и его культуры, наоборот, приближался к ней год от года.
Но, пожалуй, самой сильной творческой темой Владимира Николаевича была вера. Путь к Богу начался у него вместе с болью за тех, кто не вернулся с войны, тех, от кого остались лишь пару строк в письме, с болью о загубленных временем, за брошенные деревни, за погибшие леса. Хотя, кажется, вера жила в сердце этого человека всегда. Работы художника говорят о многом. «Боль. Раздумье», «Дарующая веру», «Муза города» — это триптих, стоит только взглянуть на его картины, сразу становится ясен духовный мир художника.
Муза города, 2010
Когда-то, очень давно, мы шли с Владимиром Николаевичем по делам, кажется, даже спешили, вдруг он останавливается у какого-то куста и начинает разглядывать птиц, примостившихся на нем. И столько в этом поступке было искреннего, детского любопытства, что я просто не мог отвлекать его, торопить. Так и стояли, он любовался птицами, а я художником.
Последнее время виделись мы все реже и реже. В нечастых разговорах пропали приглашения посетить его мастерскую, видимо, было уже невмоготу. И все как-то думалось, что вот-вот свидимся, созвонимся, но... 18 декабря 2023 года Владимира Николаевича Вольнова не стало. Но ведь смерть — это совсем не конец. По крайней мере, художник в это точно верил!
© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.
