Родить, чтобы бросить... Прощать ли таких родителей и как остановить это безумие?

Родившиеся дети — ангелы. Наверное, потому что они посланы нам самим Богом, потому что безгрешен и так беззащитен этот маленький комочек, который вручают родителям в роддоме с розовой или голубой ленточкой как символом детства — безоблачного, безмятежного, счастливого...

Мама-бродяга

В семье, конечно же, оба родителя отвечают за воспитание детей, но недаром женщину издревле считают хранительницей очага. У Татьяны не получилось даже развести его... Живет, скорее, у разбитого корыта. В 40 с небольшим лет — начальная стадия алкогольной зависимости, пятеро детей, рожденных от разных мужчин в браке и вне, отнятых у нее, лишенной родительских прав.

Старшие дети уже давно взрослые: дочку вырастили хорошие люди в приемной семье; один сын до сих пор находится в Гомельской вспомогательной школе-интернате; второй живет у бабушки. Дочка однажды приезжала к маме в гости, но теплой встречи не получилось. Татьяна вскоре станет бабушкой, но, по-видимому, ей это все равно — бродяга она и есть бродяга. Обязанным лицом она тоже была не самым дисциплинированным: ее буквально заставляли устраиваться на работу, чтобы погасить задолженность перед государством за оплату расходов на содержание детей. Восстановиться же в своих родительских правах по отношению к этим троим, тогда еще несовершеннолетним детям, она так и не предприняла даже попытки — родила новых!

Много лет у представителей отдела по образованию администрации Октябрьского района эта семья в зоне повышенного внимания. Последние пять лет — с тех пор, как родился Николай, а затем через три года — Саша. Еженедельно педагоги, социальные работники школы или представители детских садов-яслей посещали Татьяну и ее нынешнего мужа (работающего, но тоже выпивающего), вызывали на заседания комиссии по делам несовершеннолетних, составляли индивидуальные планы работы с неблагополучными родителями, всячески помогали. Но обязательства мужем и женой не выполнялись, хотя оба были ознакомлены с Декретом Президента от 24 ноября 2006 года № 18 «О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семь­ях» и должны были понимать меру своей ответственности.

Сколько возились с ними! Однажды посещавшие обнаружили в холодильнике лишь пакет молока и немного замерзшей редиски, которую пятилетний мальчик хватал и жадно ел, вообще, горячие блюда и полноценная еда для детей в этом доме не водились. Педагоги буквально уговаривали мать обратиться за получением бесплатного детского питания и оказали ей содействие в этом. Но, получив его, Татьяна продавала все, а вырученное шло на выпивку. Бросалась в глаза антисанитария в комнате общежития, где проживает семья: квартира прокурена, хотя у старшего ребенка хроническая бронхолегочная патология, полы давно не мыты, ковер грязный, плита в кухне и санузел неисправны. Отдельная кроватка только у младшенького, но спит он без постельного белья, лежит мокрый и грязный. По словам матери, помыть его она не может, поскольку воду отключили — залили соседей. Старший мальчик спит на диване с матерью. Пятилетний мальчишка не однажды слонялся по коридорам общежития, оставленный мамой в одиночестве, женщина бродила в поисках выпивки. Татьяну не раз уговаривали закодироваться от алкогольной зависимости, но она еле продержалась год — больше силы воли не хватило.

Невозможность наладить нормальный быт оправдывали плохими жилищными условиями. Супругам пошли навстречу — выделили еще одну комнату рядом. Но какой же испытали шок посещавшие семью педагоги, когда обнаружили, что там «поселилась»... собака! В комнате распро­страняли зловоние фекалии животного, валялось грязное белье. «Разве что только змеи не выползали!» — высказался в судебном заседании один из очевидцев. А пьяный глава семейства в это время, запершись, спал на унитазе.

По определению работников санаторного детского сада, который посещал старший мальчик, ребенок неразвит, до четырех лет он вообще не разговаривал, у него наблюдался повышенный уровень тревожности, по всему было видно, что в семье с ним не занимались, не играли и не читали детских книг, возможно, и не разговаривали вовсе, разве что изъяснялись на языке мата. Его же мать отдала в ясли-сад на круглосуточное содержание — с понедельника по четверг, хотя находилась в отпуске по уходу за ребенком.

Когда все меры профилактического характера со стороны государственных органов были исчерпаны, отдел по образованию администрации Октябрьского района направил в суд иск в интересах несовершеннолетних детей о лишении Татьяны и ее супруга родительских прав. Исковые требования в суде Октябрьского района были удовлетворены. Руководствуясь соответствующими статьями Кодекса Республики Беларусь о браке и семье и Гражданского процессуального кодекса, суд лишил Татьяну и ее супруга родительских прав и постановил солидарно взыскивать с них в бюджет расходы на содержание несовершеннолетних детей.

Когда дело пахнет газом...

Признание детей находящимися в социально опасном положении — это еще не приговор для родителей, но повод, чтобы ситуацию исправить, причем как можно быстрее. Однако семью, о которой пойдет речь, в этом пришлось долго убеждать. В конце концов, суд Октябрьского района Витебска по иску комиссии по делам несовершеннолетних администрации этого района рассмотрел еще одно дело, которое добавляет характерные штрихи к портрету сегодняшнего обязанного лица.

На момент судебного разбирательства Богдану было 10 лет, Глебу — три с половиной годика. Их мать и отец младшего мальчика то жили вместе, то разъезжались, то собирались разводиться вовсе. В общем, заниматься детьми и домом им было недосуг. Семью, которая состояла на учете как неблагополучная, постоянно посещали представители государственных органов. А когда мать переехала к своему сожителю, то наведывались и по двум адресам! От Натальи Георгиевны и Дениса Ивановича требовалось лишь одно: устранить причины, повлекшие признание детей находящимися в социально опасном положении, и создать благоприятные условия для их проживания.

По информации Витебского городского отдела по чрезвычайным ситуациям, дом, в котором проживала семья, находился в аварийном состоянии. На кухне полы прогнили и перекошены, как и стены, в жилье сырость. Вся используемая в доме вода после душа и стиральной машины сливалась под пол, так как шланги от них выведены под крыльцо дома, вследствие чего возле входа в него постоянно были лужи.

Такими же устрашающими оставались и хозяйственные пристройки, которые в любой момент могли обрушиться. Во дворе та же грязь и следы бесхозяйственности, как будто не семья здесь живет с детьми, а какие-то безрукие временщики, которым все в этой жизни безразлично, на все наплевать.

В связи с ухудшением ситуации, руководствуясь положениями Декрета № 18, отдел по образованию админист­рации Октябрьского района обратил­ся в комиссию по делам несовершеннолетних администрации с ходатайством о признании детей нуждающимися в государственной защите. Дети были отобраны у родителей и помещены в Витебский областной детский клинический центр, а затем младшего Глеба поместили в Детский дом города Витеб­ска. Дедушка с бабушкой, которые живут в деревне, оформили опеку над старшим внуком, и он фактически выпал из поля зрения матери, которая, впрочем, и младшим не особо-то занималась. Отец находился под наблюдением врача-нарколога, нуждался в наркологической помощи, однако от посещений уклонялся, на вызовы не реагировал. Мать вела аморальный образ жизни. Правда, в судебном заседании оба иск не признавали, оспаривали доводы, представленные районными комиссией по делам несовершеннолетних и органами опеки и попечительства, а также мнение прокурора, согласно которым ответчиков следовало лишить родительских прав. Суд признал, что исковые требования обоснованы и подлежат удовлетворению.

Как важно, чтобы родители поняли, что и этот вердикт — не вечный приговор, что они могут приложить усилия, чтобы кардинально изменить жизнь свою и детей. Если, конечно, они им дороги. Если осознают, что это они ответственны за то, чтобы детство бы­ло безоблачным, безмятежным, счаст­ливым...